ВЗАИМНЫЕ ОТНОШЕНИЯ МОСКОВСКИХ КНЯЗЕЙ. ПОРЯДОК НАСЛЕДОВАНИЯ. ВИДИМОЕ ЮРИДИЧЕСКОЕ БЕЗРАЗЛИЧИЕ ДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА И УДЕЛЬНЫХ ВЛАДЕНИЙ. ОТНОШЕНИЕ МОСКОВСКОГО КНЯЖЕСКОГО ПОРЯДКА НАСЛЕДОВАНИЯ К ЮРИДИЧЕСКОМУ ОБЫЧАЮ ДРЕВНЕЙ РУСИ. ОТНОШЕНИЕ МОСКОВСКИХ КНЯЗЕЙ ПО РОДСТВУ И ВЛАДЕНИЮ. УСИЛЕНИЕ СТАРШЕГО НАСЛЕДНИКА. ФОРМА ПОДЧИНЕНИЯ ЕМУ МЛАДШИХ УДЕЛЬНЫХ КНЯЗЕЙ. ВЛИЯНИЕ ТАТАРСКОГО ИГА НА КНЯЖЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ. УСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЕМСТВА МОСКОВСКОЙ ВЕЛИКОКНЯЖЕСКОЙ ВЛАСТИ В ПРЯМОЙ НИСХОДЯЩЕЙ ЛИНИИ. ВСТРЕЧА ФАМИЛЬНЫХ СТРЕМЛЕНИЙ МОСКОВСКИХ КНЯЗЕЙ С НАРОДНЫМИ НУЖДАМИ ВЕЛИКОРОССИИ. ЗНАЧЕНИЕ МОСКОВСКОЙ УСОБИЦЫ ПРИ ВАСИЛИИ ТЕМНОМ. ХАРАКТЕР МОСКОВСКИХ КНЯЗЕЙ.
ВЗАИМНЫЕ ОТНОШЕНИЯ МОСКОВСКИХ КНЯЗЕЙ. Начав изучать историю Московского княжества в XIV и в первой половине XV в., мы проследили территориальные приобретения и рост политического и национального значения его князей. Но это был лишь один из процессов, создавших силу Москвы, – процесс, которым обозначались внешние успехи московских князей, распространение их владений и их влияния за первоначальные пределы их вотчины. Но территориальный и национальный рост Московского княжества сопровождался еще политическим подъемом одного из его князей – того, который носил звание великого и был признаваем старшим в московской княжеской семье. В то время когда Московское княжество вбирало в себя разъединенные части Русской земли, этот фактически или фиктивно старший князь собирал в своих руках раздробленные элементы верховной власти, и, как первый процесс превратил Московское княжество в национальное Русское государство, так результатом второго было превращение московского великого князя, только старшего, по званию из удельных, в единственного, т. е. единодержавного, русского государя. В то время когда Москва поднималась, поглощая другие русские княжества, ее великий князь возвышался, подчиняя себе свою ближайшую братию, удельных московских князей. Это подчинение становилось возможным потому, что внешние успехи, достигнутые. Московским княжеством, наибольшей долей своей доставались великому князю, который со своим московским уделом соединял обладание и Владимирской великокняжеской областью. Этот второй процесс, которым обозначались внутренние политические успехи Московского княжества, нам и предстоит изучить. Чтобы лучше понять его, надо еще раз представить себе порядок княжеского владения, действовавший в Московском, как и в других княжествах. Следя за возвышением Москвы, мы видим на первом плане деятельность московского великого князя; но московский великий князь был не единственным, а только старшим из московских князей. Вотчина московских Даниловичей не была цельной владельческой единицей: подобно вотчинам других княжеских линий, она представляла группу независимых удельных княжеств. В то время когда начиналась объединительная роль Москвы, в семье ее князей еще вполне действовали старые удельные отношения. Но по мере того как расширялись владения и внешнее значение Москвы, изменялись и внутренние отношения между московским великим князем и его младшими удельными родичами, и изменялись в пользу первого. Чтобы изучить ход этого изменения, мы рассмотрим сначала порядок наследования, действовавший в семье московских князей до половины XV в., и потом взаимные отношения князей – сонаследников по владению.
ПОРЯДОК НАСЛЕДОВАНИЯ. Порядок наследования, действовавший в линии московских князей в XIV и XV вв., открывается из длинного ряда дошедших до нас их духовных грамот Начиная с Калиты и кончая Иваном III, почти каждый московский князь оставлял после себя духовную; от некоторых осталось даже по две и по три духовных, так что за изучаемое время их сохранилось всего до 16. Это довольно обильный материал для изучения московского порядка наследования. Самое появление этих грамот уже достаточно его характеризует. Как вам известно, есть два порядка наследования: по закону или обычаю и по завещанию. Первый состоит из правил, устанавливающих однообразный и обязательный переход имуществ независимо от усмотрения наследователя, хотя бы и вопреки его воле. Если у московских князей наследование всякий раз определялось завещанием, значит, не существовало таких обязательных обычных правил или устанавливались новые правила, не согласные с обычаем. Итак, воля завещателя – вот юридическое основание порядка наследования, действовавшего в московском княжеском доме, как и в других линиях Всеволодова племени. Это основание вполне отвечало юридической сущности удельного владения, которая заключалась в понятии о княжестве как личной собственности князя-владельца. Если князь – личный собственник владеемого им удела, то и преемство владения могло определяться только личной волей владельца. Такой порядок простирался лишь на вотчину и примыслы московских князей, делившиеся на уделы, но не на Владимирскую великокняжескую волость, которая, по старому обычаю, доставалась старшему князю, а старшим теперь был тот, кого признавал таким хан. Наследниками, по московским духовным грамотам, являются прежде всего сыновья завещателя, за отсутствием сыновей – его братья, наконец – жена, одна или с дочерьми, даже при сыновьях и братьях. Великий князь Иван Калита разделил свою вотчину на четыре части, из которых три отдал трем своим сыновьям, а четвертую – второй своей жене с дочерьми; из них одна и по смерти матери продолжала владеть долей завещанного им совместного удела. Сын Калиты великий князь Семен, умирая бездетным, завещал весь свой удел жене помимо братьев. Княгини-вдовы постоянно по завещанию участвуют в наследстве, хотя неодинаково с прямыми наследниками. Они получают от князей-завещателей, мужей своих, владения двоякого рода: 1) опричнины, т. е. владения, принадлежавшие им вполне, и 2) прожитки, которыми они пользовались лишь «до своего живота», пожизненно. Это постоянное участие княгинь-вдов в наследстве в силу завещания составляло вторую черту юридического характера удельного княжеского владения как частной собственности владельца. Еще яснее вскрывается этот частноправовой характер удельного княжества в завещательном распорядке его частей между наследниками. Вотчина завещателя не делилась по завещанию на сплошные пространства; в разделе господствовала чрезвычайная чересполосность. Причиною этого был самый способ раздела. Московское княжество состояло из нескольких пластов или разрядов владений, различавшихся между собою по своему хозяйственному значению или историческому происхождению. Эти разряды великий князь Димитрий Донской в своей духовной перечисляет в таком порядке: город Москва, дворцовые села подмосковные, дворцовые села в чужих, не московских уделах и в великокняжеской области Владимирской, затем остальные владения, города и сельские волости, притом сначала владения московские старинные и, наконец, позднейшие внемосковские приобретения. Каждый наследник получал особую долю в каждом из этих разрядов московских владений, точно так же как он получал особую долю в каждом разряде движимого имущества завещателя. Как всякому сыну отец-завещатель назначал из своей домашней рухляди особую шапку, шубу и кафтан с кушаком, так каждый наследник получал особый жеребий в городе Москве и в подмосковных дворцовых селах, особую долю в старинных московских владениях и в новых примыслах. Отсюда и происходила чересполосица княжеского владения. Безразличие в разделе движимого имущества, домашней рухляди и вотчинных владений составляет третью черту в юридическом характере, с каким является удельное владение в московских духовных. Князь-завещатель делил так чересполосно свою вотчину, очевидно, по хозяйственным, а не по государственным соображениям, по расчету своих семейных, а не общественных интересов. Он смотрел на свои владения только как на различные статьи своего хозяйства, а не как на целое общество, управляемое им во имя общего блага. Даже по своей форме духовные грамоты московских князей совершенно походили на завещания частных лиц того времени. Раскроем, например, первую духовную грамоту второго московского великого князя – Ивана Калиты, составленную около 1327 г., когда он собирался ехать в Орду. Грамота эта начинается такими словами «Во имя отца и сына и святого духа се аз, грешный, худый раб божий Иван, пишу душевную грамоту, идя в Орду, никим не нужен (никем не принуждаемый), целым своим умом, в своем здоровьи. Аже бог что розгадает о моем животе, даю ряд сыном своим и княгине своей. Приказываю сыном своим отчину свою Москву, я се есмь им раздел учинил (т. е. город Москву я отдаю всем сыновьям вместе, а сверх того вот что даю им каждому в отдельности)». Затем перечисляются города, села и волости, составлявшие удел каждого сына. Как завещания частных лиц совершались при свидетелях и скреплялись церковной властью, так и духовные грамоты московских великих князей писались при «послухах», которыми обыкновенно были их бояре, и подписывались московским митрополитом. Итак, основными чертами господствовавшего среди московских князей порядка наследования были: личная воля завещателя как единственное основание этого порядка, участие в разделе наследства всех членов семьи князя-завещателя, не исключая жены и дочерей, и видимое юридическое безразличие движимого и недвижимого имущества, домашней рухляди и территориальных владений.