Hist USSR

В военной зоне немецкие солдаты приходят в деревню, увозят продовольствие и животных, а сопротивляющихся расстреливают. Это называется «реквизиция».

Разница между сбором налогов и реквизицией — лишь в адресате; сущность одна. «Население плакало и умоляло, а женщины и дети бросались солдатам в ноги, — вспоминал одну из таких акций обер-ефрейтор Арно Швагер. — Солдаты били их прикладами, топтали ногами. Я сам видел в деревне Волочанка, как солдат избивал женщину так долго, пока она не потеряла сознание. Тогда он, больше не обращая на нее внимания, увел последнюю корову, хотя здесь оставалось шестеро детей, которые были обречены на голод»618.

Правда, в гражданской зоне, где сбор налогов поставлен на регулярную основу, неплательщику не скрыться: наказание непременно настигнет виновного. «В 1943 году я был полицейским, — рассказывал В. И. Степанов. — Меня вызвали в немецкую комендатуру и спросили, кто является злостным неплательщиком налогов . Их было 15 человек, среди которых были и женщины. После чего немцы всех 15 человек расстреляли»619.

С другой стороны, в военной зоне чаще случаются «самовольные реквизиции», а попросту говоря — грабежи. Командующий тылом 2-й танковой армии генерал фон Шенкендорф докладывает:

«Возрастает самовольная реквизиция немецкими солдатами под Навлей. Из Гремячего (28 км юго-западнее Карачева) солдаты из местности Карачево увели 76 коров без справки, из Пластового (32 км юго-западнее Карачева) — 69 коров. В обоих местах не осталось больше ни одной головы скота. Кроме того, в Пластовом была разоружена русская служба охраны порядка; на следующий день населенный пункт был занят партизанами. В местности Синеозерко (25 км западнее Брянска) солдаты командира взвода фельдфебеля Себастиана диким образом реквизировали скот, а в соседнем населенном пункте стреляли в деревенского старосту и его помощников.

.О подобных случаях сообщается все чаще»620.

Картину одной из таких реквизиций нарисовал в своих воспоминаниях итальянец Эудженио Корти, чья часть воевала на юге России.

«Зрелище, представшее передо мной, было ужасным. На полу в комнате в большой уже постепенно густеющей луже крови лежал огромный старик с длинной седой бородой. В сенях испуганно жались к стене люди. Среди них — три или четыре женщины и, по-моему, шестеро детей. Обращенные ко мне худенькие, бледные лица русских ребятишек казались мертвенно-бледными. За столом, где стояло несколько разнокалиберных мисок, сидел солдат и невозмутимо поедал вареную картошку . Как восхитительно тепло в этом убогом доме!»621

В прифронтовом тылу солдаты и офицеры вермахта ведут себя так, как подобает вести себя в покоренной стране. Они грабят деревни и насилуют женщин, а если им сопротивляются — в ход идет оружие. Зимней ночью в один из домов расположенного на юге России поселка вошли двое солдат: немец и итальянец. «В доме были только женщины самого разного возраста и дети. Они в ужасе прятались в углу. Немец выбрал самую симпатичную девушку, оставил ее в доме, остальных вывел на улицу и тут же за дверью пристрелил всех, включая детей. Затем он вернулся в избу, бросил девушку на постель и изнасиловал ее . Затем немец заставил девушку приготовить ему еду, после чего уложил ее рядом с собой в постель и вынудил всю ночь лежать рядом с собой. Он еще трижды насиловал ее. Утром он вывел ее на мороз и пристрелил»622.