Hist USSR

Ученым давно известно, что революции порождают не голод и гуманитарная катастрофа, а обманутые ожидания. Когда человек действительно голоден и убог, он не восстает — он судорожно борется за существование.

«Голодные бунты обычно устраивают сытые люди. Парадокс состоит в том, что революционным ситуациям, кризисам обычно предшествуют периоды экономического роста, а не упадка. Беспорядки в обществе начинаются не тогда, когда приключается „обострение выше обычного нужды и бедствий“, не тогда, когда ситуация в экономике плоха по объективным показателям, а совсем наоборот — когда экономика растет! Потому что параллельно растут ожидания людей. А поскольку потребности и ожидания всегда растут быстрее экономики, нарастает неудовлетворенность, людям представляется, что они живут совсем не так, как они должны были бы жить, что их существование невыносимо.

Возникает то, что в психологии называется ретроспективной аберрацией, то есть смысловой переворот — хотя по объективным критериям уровень жизни вырос, людям кажется, что все ужасно и в прошлом было лучше. И именно так это описывают мемуаристы, летописцы, выдавая свои ощущения за фактическое положение дел…

Дальше, когда экономический рост по каким-то причинам сменяется относительным спадом, а ожидания по инерции продолжают расти, разрыв влечет за собой социальные обострения…»

Вот он, механизм начала революции: когда было хорошо, но стало чуть хуже прежнего — тут обыватель начинает возмущаться. Для него ведь «очевидно», что кто-то виноват в отсутствии белых булок и в необходимости платить еще один налог.

«…еврейские историки конца XIX века совершенно не сомневались в том, что и власть и народ России ненавидели евреев… Оглядываясь на XIX век, они нимало не сомневались в том, что политические, социальные, экономические условия жизни евреев постоянно ухудшались. Эти историки ставили перед собой задачу установить и выявить те принципы, которые опирались на казавшуюся неистребимой ненависть русских к евреям». О «неистребимой ненависти» сказать несложно: точно так же и многим русским, полякам и немцам казалась неистребимой ненависть евреев к России, Польше, Германии и ко всему христианскому миру.

А в то же время каждый из нас знает проявления отнюдь не злобы между этими двумя народами — трудно ведь всерьез говорить о «неистребимой ненависти» друг к другу, когда треть русских евреев жената на русских, а треть евреек находит русских мужей. Тут, что называется, одно из двух: или «неистребимая ненависть», или смешанные браки (то же самое можно сказать и о польских и немецких ашкенази).

Михаил Агурский предполагает, что участие в революционном движении было своего рода «более приличной ассимиляцией», потому что позволяло войти в русскую общественную среду и притом не требовало крещения. К тому же оно и выглядело более благородно, потому что шла ведь пропаганда и против еврейской буржуазии, а не только против русской.

Не бесспорная, но очень, очень интересная мысль…